Жиль Вильнев родился в городке Сен-Жан-сюр-Ришлю в провинции Квебек 18 января 1950 года. В Формулу 1 канадец, обладавший обширными познаниями в технике и потрясающими по точности и скорости рефлексами, попал не совсем обычным путем. Поначалу он занимался гонками на снегоходах и даже стал чемпионом мира в Игл-Ривер (штат Висконсин), переделал свой Mustang для участия гонках драгстеров, в 73-м был назван "Новичком года" после победы в чемпионате Квебека в Formula Ford, а потом перешел в более мощную и престижную Formula Atlantic, где сразу стал звездой первой величины.

Именно на гонке Formula Atlantic в Труа Ривьере, в которой участвовали приглашенные пилоты Патрик Депайе, Аллан Джонс, Патрик Тамбэ и Джеймс Хант, Вильнев получил благословение в Формулу 1. После этого заезда, в котором канадец разметал формулистов, как щенков, Хант, тогда уже чемпион мира, позвонил в штаб-квартиру McLaren и заявил, что нашел в Канаде сумасшедшего парня, которого нужно брать немедленно.

Дебют Вильнева в "Больших призах" состоялся 16 июля 1977 года в Сильверстоуне. Ему дали McLaren M23 - более старую модель, чем M26, на которой выступали официальные пилоты Хант и Йохен Масс. Чтобы побыстрее понять характер машины, на тренировках Вильнев в каждом повороте всячески затягивал момент торможения, определяя пределы допустимого риска, крутился, вылетал, снова возвращался в этот поворот - и проходил его уже чисто, но на максимально возможной скорости. Такая "акробатика" позволила ему занять в квалификации 9-е место - позади обладателя поула Ханта, но далеко впереди Масса...

Это была любовь с первого взгляда. Старик Феррари, родоначальник и создатель итальянской легенды, обладал крутым нравом и не всегда предсказуемым характером. Любимым его детищем во все времена оставался кроваво-красный автомобиль. А вот люди, которым он доверял пилотировать свои машины, имели для него, как правило, второстепенное значение. Синьор Энцо мог запросто вышвырнуть из команды пилота, без причины, по мнению Коммендаторе, повредившего ненаглядный алый болид. Но Вильневу в Ferrari было позволено все. Энцо любовно называл его "Великим жрецом Разрушения". А в ответ на жалобы механиков на то, что канадец совершенно не церемонится с техникой, лишь отмахивался: "Так сделайте ему машину покрепче!"

По свидетельству Хуана Мануэля Фанхио, Вильнев был единственным гонщиком, которого Коммендаторе сравнивал с Тацио Нуволари: "Для пилотов моего поколения Нуволари был идолом. Мы все страстно мечтали быть похожими на великого итальянца. Старались изо всех сил хотя бы повторить то, что делал он, но могли лишь... пытаться. Сравнение с Нуволари из уст самого Феррари - это высшая оценка".

Свою первую гонку на Ferrari на трассе Моспорт Вильнев закончил 12-м. На следующей, на японском автодроме Фудзи, на пару с таким же сумасшедшим шведом Ронни Петерсоном устроил аварию, в результате которой Ferrari, вылетев за пределы полотна, убила двух зрителей.

В 1978 году Жиль вышел на старт чемпионата мира официальным призовым пилотом легендарной Скудерии. А 8 октября в Монреале одержал первую из своих 6 побед.

Гран-При Франции 1979 года, трасса Дижон, 2 место:

В этой гонке Жан-Пьер Жабуй на Renault одержал первую победу на машине с турбонаддувом. Французская команда вполне могла сделать дубль: Рене Арну, партнер Жабуя, уверенно держался на втором месте. И дубль бы состоялся, если бы на трассе в Дижон-Пренуа не было Жиля Вильнева.

В какой-то момент он решил, что незачем отдавать второе место Арну за здорово живешь и его явно более медленная Ferrari, подчиняясь лишь его дикому желанию, может выиграть у более быстрого Renault. И навязал французу на французской машине на французской трассе ближний бой.

Этот поединок, участники которого неслись вплотную друг к другу, то и дело соприкасаясь, а то и сталкиваясь колесами, безжалостно сжигая резину, очевидцы не забудут никогда. А ведь борьба шла всего-навсего за второе место на этапе!

Это был неповторимый образец абсолютно счастливой и абсолютно свободной от каких-либо ограничений борьбы один на один. Казалось, что Ferrari ничего не светит, безнадежность вильневской идеи подчеркивало состояние его покрышек, стертых почти до дисков. Но Вильнев рассудил так: коль резине, по сути, крышка, то и беречь ее нечего. И круг за кругом, поворот за поворотом, безжалостно блокируя колеса на самых рискованных торможениях, он каким-то невероятным усилием воли удерживал свою Т4 вплотную за Renault Арну. Ferrari уже с трудом починялась пилоту, скользила, но Вильнев продолжал атаковать, тормозил все позже, давил на конкурента все жестче... И в то же время никого, кто видел все это, не покидала уверенность в том, что оба безумца сохраняют хладнокровие и, как ни нелепо это звучит, заботятся о безопасности друг друга.

Уже на финишной прямой Ferrari на какие-то сантиметры опередила Renault. И вот, когда уже все позади, две машины, алая и желтая, вновь оказываются колесо к колесу, а их пилоты в кокпитах вскидывают руки во взаимном салюте. В закрытом парке Вильнев и Арну обнялись.

Бог ты мой, как это было здорово! - воскликнул тогда Вильнев. - Пару раз я был совершенно уверен, что сейчас мы полетим кувырком, ведь наши машины шли так близко, что порой переплетались колесами!

Эту дуэль с Жилем я не забуду никогда, - гораздо позже, в 89-м, накануне последней гонки в своей карьере сказал Арну. - Давать себе такую волю можно лишь в борьбе с тем, кому ты доверяешь абсолютно. Такие парни встречаются нечасто. Да, Жиль меня тогда побил, но я совершенно не расстроился, так как знал, что уступил лучшему гонщику мира. Я плакал, когда он погиб. И совершенно отчетливо понял: теперь, когда ушел Жиль, мы все, кто остался, начинаем с нуля. На равных. Потому что лучшего больше нет.

Правда, и 20 с лишним лет назад, когда Формула 1 не была такой зашоренной, как сейчас, нашлись люди, которым пришелся не по нраву поединок Вильнева и Арну. Обоих вызвали на ковер, дабы попенять за опасную езду. Но ни француз, ни канадец обвинений не приняли. "Мы рисковали лишь самими собой, - сказал Вильнев. - И наша схватка была абсолютно честной. Никто из нас не совершил ни одного грязного маневра. Да, это было опасно, но автогонки по своей сути довольно опасное дело, разве нет?"

Любопытно, что Вильнев и Арну получили неожиданную поддержку коллег. "В чем проблема? - поинтересовался Марио Андретти, действующий чемпион мира. - Парочка молодых львов поточила когти друг о друга - чего тут нервничать-то?"

В квалификации Вильнев на Ferrari Т4 показал 6-й результат после напарника по команде Джоди Шектера, Клея Регаццони (Williams), Жан Пьера Жабуя, Рене Арну и Аллана Джонса (Williams). Шектер уже на старте спалил сцепление и откатился на 18-е место, Вильневу же удался один из его знаменитых маневров, в результате чего он оказался вторым следом за Джонсом.

10 кругов канадец безжалостно прессинговал, а на 11-м совершил головокружительный обгон в суперскоростном 180-градусном повороте "Тарзан" по внешнему радиусу! Однако на исходе круга напротив боксов одна из задних покрышек на его болиде взорвалась. Ferrari задергалась, как взбесившаяся лошадь, грозя аварией. Лишь в последний момент в том же "Тарзане" Вильнев увидел, что его машина летит в стоявший у отбойника разбитый Arrows Риккадо Патрезе. Паническое торможение ни к чему не привело и, дабы избежать столкновения, Вильнев резким движением закрутил свою Ferrari, чтобы хоть так снизить скорость. Машина завязла в гравии в нескольких сантиметрах от Arrows. Мотор заглох. Толпа фанатов взревела, восторженно приветствуя столь потрясающий контроль над автомобилем. Но, как выяснилось, шоу только началось.

Вильнев в ярости стукнул кулаком по кнопке стартера - и двигатель... ожил! Дав задний ход, канадец вырвал Ferrari из гравийной западни, вернулся на трассу и "захромал" к боксам, до которых было еще 4 километра. Его машина двигалась к цели, высоко задрав правое переднее колесо и едва опираясь на левое заднее, от которого на асфальт летели ошметки взорвавшейся резины. Примерно на полпути это колесо оторвалось, Ferrari села на ось, но продолжала ехать, высекая на ходу снопы искр. Наконец "живой труп" дополз до боксов. И Вильнев еще долго отказывался покидать кокпит, требуя, чтобы механики заменили это чертово колесо и выпустили его на трассу! Позже один из тех механиков вспоминал: "Если бы ему тогда разрешили, Жиль выполз бы на трассу и на трех колесах!".

В Америке Вильнев создал шедевр не в гонке, а в квалификации, которая проходила в такой дикий ливень, что все недоумевали, как можно в этих условиях выпускать гонщиков на трассу.

Впрочем, большинство пилотов туда и не стремились, прячась под навесами боксов. Большинство, но только не Вильнев, который, по его же словам, обожал ездить в дождь.

Когда дюжий механик Ferrari на руках вынес Вильнева из боксов и, перешагнув через текущую по пит-лейн реку, бережно усадил в кокпит, Жак Лаффит потер руки в ожидании зрелища и позвал ближайших коллег-пилотов полюбоваться им вместе.

В этот полдень Вильнев был на 11 секунд на круге быстрее своего напарника по Ferrari Шектера, который сам очень далеко оторвался ото всех остальных.

Вы только посмотрите на этого парня, - бормотал Лаффит каждый раз, когда Ferrari пролетала мимо боксов на невероятной для проливного дождя скорости. - Он точно не из этого мира...

Его напарник по команде Джоди Шектер, после гонки вспоминал: "Я был напуган скоростью Жиля, он был настолько быстр, что не только мне, никому на трассе не удалось бы его обогнать. Это было невероятно. Может у него была какая-то другая Ferrari, не такая как у меня".

На трассе в Хараме, на которой определяющую роль играли характеристики шасси (в частности, сцепление с трассой), а не мотора, Вильнев на Ferrari Т5 показал в квалификации лишь 7-е время. И после признался, что еще никогда не был так расстроен: "У нас фантастический мотор, лучшие механики, лучшая фабрика - Фьорано и все такое, но шасси просто кошмарное! Надеваешь новую резину - и машина летит. Круга четыре примерно. А затем превращается в красный "кадиллак", неповоротливым боровом переваливающийся по трассе. Но самое смешное, что это шасси очень многое мне прощает. Я могу пускать машину в боковые заносы до тех пор, пока не начинаю замечать рельс отбойника, и она возвращается обратно! Эх, ей бы еще чуть-чуть сцепления с дорогой..."

Стартовал Вильнев как всегда. То есть еще до первого поворота одним движением прошел Джакомелли, Проста, Уотсона и Лаффита, оказавшись третьим позади Williams Джонса и Рейтеманна. К исходу первого круга пал и Рейтеманн. Однако Джонс был вне досягаемости. И если бы на 14-м круге австралиец не совершил абсолютно нетипичную для него ошибку и не вылетел с трассы, Гран-При Испании 1981 в историю не вошел бы.

Но Джонс ошибся. И оставшиеся до финиша 66 кругов Вильнев на уже ставшей неуклюжей, в буквальном смысле слова выскальзывающей из его рук Ferrari удерживал позади себя конкурентов на столь же быстрых, но более маневренных и послушных машинах! Сначала это был лишь Рейтеманн. Потом к нему присоединился Лаффит. Позже трио превратилось в квинтет: Вильнева, Рейтеманна и Лаффита догнали Уотсон и Де Анжелис.

Ferrari тащила за собой Ligier, Williams, McLaren и Lotus. На прямых алая машина легко уходила в отрыв, но в поворотах разноцветный "поезд" еще более легко ее настигал. Однако Вильнев не допустил ни единой оплошности - и прибыл на станцию назначения первым.

Пятерка машин на финише уместилась в промежуток в менее чем одну десятую секунды...

После гонки главный инженер Ferrari Харви Пастлетвейт говорил: "Машина Жиля была очень разбалансированной, потеря времени только на прямых составляла несколько секунд. Его соперники из Ligier, McLaren и Williams имели гораздо более высокую скорость. Но Жиль сделал так, что не один из них ни на прямой, ни в поворотах не мог обогнать его, порой он просто оттормаживал пелетон, а затем снова устремлялся вперед. Надо было видеть недовольные лица руководителей Ligier и McLaren - Вильнев сегодня был великолепен".

21 ноября 1981 года Жиль Вильнев на болиде Ferrari 126 CK выступил против истребителя F-104 Starfighter. Победа досталась Жилю Вильневу. Гонка проводилась на 1000-километровой взлетно-посадочной полосе на старой канадской авиабазе.

Как погиб Жиль Вильнев

Трагедия произошла 8 мая 1982 на бельгийской трассе Зольдер, во время квалификации. При входе в поворот Ferrari Жиля под номером 27 задел передним колесом автомобиль Йохена Масса, в результате чего машина Вильнева несколько раз перевернулась и рухнула на асфальт, а самого гонщика выбросило из кокпита. Он лежал у отбойников вдали от обломков. Бригада медиков попыталась оказать ему первую помощь, но шансы были ничтожны. В госпитале Святого Рафаэля выяснилось, что у Вильнева смертельный перелом позвоночника. Узнав об аварии, его жена, находившаяся в Монако, немедленно выехала в Бельгию. После шести часов упорной борьбы за жизнь, Жиля Вильнева не стало. Он умер, так и не придя в себя...

"Гран-При им.Жиля Вильнева" - памяти великому войну...

Да, побед в короткой карьере Вильнева было не много. И чемпионом мира он, лучший, по всеобщему мнению, в том числе и коллег по цеху, так и не стал. Но тем не менее его имя вспоминают чаще, чем имена некоторых обладателей высшего титула.

Прав Жак Лаффит. Этот парень действительно умел творить чудеса. Но только не при помощи магического жеста, а благодаря своиму таланту, чутью, абсолютному бесстрашию, упрямству и честности в гонках. Несмотря на безумства, которые Вильнев не так уж редко демонстрировал на трассах, его любили все. Даже соперники.

Жиль был быстрейшим гонщиком в истории автоспорта. Но гораздо важнее то, что он был самым искренним и честным человеком, которого я когда-либо встречал, - говорил о нем напарник по Ferrari, чемпион мира 1979 Джоди Шектер.

Любое транспортное средство, будь то на автодроме или на обычном шоссе, он неизменно вел на максимально возможной скорости, - вспоминал гениальный конструктор Ferrari Харви Пастлетвейт. - Но никогда не создавал ситуаций, опасных для окружающих. А еще он всегда был честен. Если на тестах приходил к выводу, что новая машина - хлам, подходил и говорил: "Харви, эта машина - хлам. Я, конечно, сяду за руль, выведу ее на гонку и сделаю все, чтобы выиграть. И даже получу от этого удовольствие. Но ты должен знать: это - хлам!" Именно за эту черту характера его так любил Энцо Феррари...

И еще за то, что Жиль Вильнев умудрялся вытворять на трассе даже на "хламе".

Последнее интервью Жиля Вильнева за день до квалификации в Зольдере. Жиль рассказывает немного о своей карьере, предстоящей квалификации и шутит:

Жиль Вильнев: "Я всегда хотел гоняться, я с самого детства любил автомобили и все что с ними связано. У меня была не самая лучшая карьера в младших чемпионатах, но даже тогда я был уверен, что в Формуле 1 я буду выступать, чего бы мне это не стоило. Я прошел длинный и очень тернистый путь к Формуле 1 - у меня было больше падений, чем взлетов. Когда же я пришел в Ф1, то меня здесь никто не ждал. Мне всегда приходилось доказывать, что я могу выступать не хуже других, что могу побеждать и когда-нибудь заработать титул. Я рад, что смог попасть в Ferrari, здесь работают классные ребята, хотя они и немного недолюбливают меня за мой язык, но главное, я их люблю и уважаю. Есть только один человек в Ferrari, который меня всегда выслушает и поймет - это дядя Энцо.

Завтра будет очень сложный день, мне необходимо выложиться на 100%, соперники очень близко. Говорят, что квалификация - это половина гонки, я не согласен. Квалификация - это то же самое, что и гонка. В любом заезде необходимо ехать максимально быстро и уверенно.

Моя жена не любит смотреть гонки, даже, несмотря на то, что ездит на них вместе со мной. Она думает, что гонки - это бессмысленная трата времени. Может она и права, но я рад, что трачу столько времени на это бессмысленное занятие. Я воспользуюсь случаем и передам ей привет. Здравствуй, Джоан! Она сейчас в Монако, надеюсь, вы передадите ей мои слова.

А вот теперь все, я пошел готовиться к завтрашнему событию"

Материалы для статьи: sergey.f1, grove, Motorsport.com, Fotobank.com, Sport-Express, Ventisetterosso.com